Проект Указа Президента России Владимира Путина «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» наделал много шума в экспертной среде и воспринят некоторой частью общественности по понятным причинам неоднозначно.

Либералы, как водится, увидели здесь покушение на либеральные ценности и свободы, умеренные патриоты отметили некоторую двойственность текста, его концептуальную эклектичность, радикалы возмущены предложенной расстановкой ценностей по их значимости, непонятностью того, кому адресован текст Указа, и кто его будет выполнять.

По причине полувекового раскола общества именно на ценностной основе договориться о консенсусе в отношении Указа о защите ценностей невозможно. Но этого и не требуется. Сейчас речь не об этом. Главное в другом: в том, что вопрос вообще впервые вслух поставлен в России после десятилетий торжества либерального погрома.

Это как поставить вопрос о лечении больного на консилиуме врачей там, где о болезни до этого 30 лет вовсе запрещалось говорить. Это было даже записано в Уставе больницы и внесено в должностную инструкцию каждого медработника. Соблюдение этого требования было непременным условием пребывания во врачебном сословии. Все соблюдали заговор молчания, и вдруг сам главврач вышел и сказал: «Коллеги, предлагается обсудить проект протокола лечения данного заболевания. Прошу высказать свои соображения».

Указ Президента «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» важен не тем, что и в каком порядке там записано, а тем, что он вообще появился на свет. Это сигнал поворота, включённый на полосе движения, по которой все ехали прямо и никуда сворачивать не собирались.

Указ о ценностях, декларация Владимира Путина и Си Цзиньпина в Пекине, кризис в отношениях с Западом – и даже откладывание на 2023 год запрета на двойное гражданство для чиновников, – всё это звенья одной цепи событий. Началась эпоха Великого Перехода. Ещё действует пункт 13 Конституции о запрете на государственную идеологию, но появляется Указ Президента, по сути, эту идеологию постулирующий и даже в её рамках предписывающий действовать.

Ибо содержание Указа и есть идеология, он написан с идеологических позиций, и никаким другим он быть не может. Есть ли в тексте уязвимости? Безусловно. Являются ли они принципиальными для реализации курса? Ни в коей мере.

Можно и нужно согласиться с теми критиками, которые считают, что текст – это традиционалистский манифест, написанный политическим языком либерализма. Его составляли некие чиновники, воспитанные на либеральной парадигме, которая выпирает из текста, как шило из мешка. Их вырастили либералами, но поручили составить другой текст для другой политики. Они составили. Но идейные рёбра прежнего мировоззрения вылезли и вызвали изумление у тех, кто в традиционализме живёт и дышит, как рыба в воде. Они и указали на нестыковки, мелкие, скорее забавные, но знаковые.

Можно предложить поменять местами перечень традиционных ценностей, предложенных в абзаце 2 пункта 3. Сейчас он выглядит так:

«К числу традиционных ценностей относятся: жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России».

Традиционалисты указывают на то, что перечень составлен либералом, не понимавшим этого. Только либерал на первое место поставит жизнь, достоинство, права и свободы. И на шестое место служение Отечеству. Традиционалист сразу об это споткнётся. Он расставил бы приоритеты иначе:

«К числу традиционных ценностей относятся: служение Отечеству и ответственность за его судьбу, приоритет духовного над материальным, историческая память и преемственность поколений, приоритет духовного над материальным, созидательный труд, высокие нравственные идеалы, коллективизм, справедливость, крепкая семья, патриотизм, гражданственность, милосердие, взаимопомощь».

Тема единства народов России для традиционалиста выглядит иначе, чем для царского чиновника-великодержавника, советского партработника-интернационалиста или российского управленца-прогрессиста. Для них единство – это вертикаль власти. Для традиционалиста это проблема условий для единства. Тот, кто не уважает мировоззрения традиционалиста, подлежит или принуждению, или изгнанию, или уничтожению. Например, тема работорговли и набегов. У всех своя традиция, но единства тут быть не может.

Или тема ношения мужчинами оружия в быту. У одних это традиция, выражающая статус в обществе. Лишить оружия – это лишить достоинства, унизить. Государство, унижающее такого мужчину, перестаёт им считаться своим. Но в другой традиции палить в воздух на свадьбах считается угрозой насилия. Как найти единство власти, понимающей различия, и народов, где традиции разные? Это сложное искусство мудрости и лавирования. И далеко не все традиционалисты здесь обладают к этому способностью.

Жизнь не является первым и главным сокровищем у традиционалиста. Жизнь – это то, чем жертвуют ради более высокой, чем жизнь, ценности. Это любовь к Отечеству и к ближнему. Любовь к Богу. Жизнь на первом месте – это катехизис либерала. Для традиционалиста это трусость и позор. Сюда же относится и гуманизм, это учение либерализма о святости повреждённого грехом и падшего человека, не желающего думать и говорить о грехе. Для либерала это святое, но для традиционалиста ересь.

Традиционалист гуманизм понимает как либеральное оправдание похоти и гордыни. В Традиции говорят не о гуманизме, а о милосердии. И то лишь в отношении к кающемуся. Прощают кающегося, а не торжествующего хама. Содом и Гоморру сжигают огнём небесным, а не признают их право на жизнь. Традиционализм аскетичен. Гуманизм говорит, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Возможно, это политика, но политика либеральная.

Об аскезе в проекте Указе ничего не говорится. Его писали те, кто в традиционализме разбирается плохо. Это как если бы текст о Символе веры написал воинствующий материалист, получивший редакционное задание написать хорошую статью о религии с позиций верующего.

Поставить жизнь и права человека на первое место, да ещё и прикрыть это гуманизмом, говорят традиционалистские критики текста, — это создать проблемы для молодёжи, не разбирающейся в идейных тонкостях, но решающей, кто же был более прав, генерал Карбышев или генерал Власов.

Жизнь, достоинство, права человека – как это соотносится с долгом по защите Отечества, когда оно в опасности? Традиционалист вырос на том, что ради Отечества, ради ближнего надо жертвовать своим правом, достоинством и даже жизнью. И это жертва во спасение души от вечной смерти. Можно с ним не соглашаться, но тогда это не о традиционализме.

Но мы, видя эти мелкие нестыковки, должны не выплеснуть с водой и ребёнка. Перед нами не философский текст, а политический документ. Цель которого – консолидировать как можно большее количество неискушённых людей на предельно более простых и близких понятиях. Эти люди обладают фрагментарной картиной мира и не понимают всей гротескности этой фрагментарности. Они выросли на спорах либералов с консерваторами и в равной мере впитали в себя аргументы как одних, так и других.

И они не видят противоречия между правом на жизнь и патриотизмом. Не на войне этот конфликт понятий не виден. А большинство людей не на войне. Они хотят не строгости, а снисходительности к их слабостям. И потому это не документ плох, а люди несовершенны. Их тридцать лет отвлекали от системного мировоззрения квалифицированным потребительством. Не мудрено, что многие из них «путают фельдшера с фельдмаршалом».  Но значит ли это, что сначала надо всех причесать под одну гребёнку, а потом давать «правильные» указы?

Через годы никто не вспомнит, в каком порядке в тексте были перечислены ценности. Но все будут помнить, что Указ был, задание выдано. И можно спрашивать за исполнение. За репертуарную политику театров и кинематографа. За навязывание празднования католических и американских праздников, чуждых нашей традиции и культуре. За обливание грязью прошлого. За попытку вывести из очернения прошлого очернение настоящего и будущего.

За всё за это теперь надо будет нести ответственность. Всё это поощрялось 30 лет, это стало доходным бизнесом, пропуском в мир своих, средством защиты власти компрадорской части российской элиты. Это был политический заказ, который чувствовали спинным мозгом «мастера культуры», 80% из которых банальные конъюнктурщики, халтурящие по принципу «чего изволите» и «любой каприз за ваши деньги». А многие и вовсе извращенцы, алчные и циничные.

И вот теперь появляется политический документ, который должен сказать, что отныне всё меняется. Этот документ должны поддержать как можно больше людей. И тех, кто понимает в традиционализме, и тех, кто не понимает, но чувствует, что превращение страны в бар «Голубая устрица» – это не то, где он хочет жить сам и где будет хорошо его детям. Совсем не то.

Сказавши «А», придётся сказать и всё остальное. Надо будет сшить разорванную связь времён. Перестать оплёвывать прошлое ради торжества идеи разной степени радикальности либерализма. Общество не готово к этому сшиванию. Оно не готово ставить памятники одновременно Александру III и Сталину, Николаю II и Ленину, Стаханову и Столыпину, Зубатову и Берии. Общество не готово к тому, чтобы строить устойчивую социальную систему на принципах, не раскалывающих поколения и классы, а объединяющих их.

Но Указ объявляет о начале этой подготовки. Прямо названы риски: «искажения исторической правды, разрушения исторической памяти;

– ослабления государствообразующего русского народа, создания условий для межнациональных и межконфессиональных конфликтов, разрушения системы ценностно-смысловых координат русского языка;

– подрыва основ российской государственности и самобытности, ослабления общероссийской гражданской идентичности и единства многонационального народа Российской Федерации».

Разрушение исторической памяти – это не о последних событиях ХХ века, а о всей глубине нашей истории. Фундамент убийства государственности – это утверждение мысли, что часть общей истории была не вашей. После этого людей в государстве ничего не связывает. Утверждать, что фактор ВОВ больше не актуален, значит, совершать подлог. ВОВ единственное, что сейчас связывает людей в СССР.

Когда молодой таджик, работающий в России, говорит: «А мой дед тоже воевал, одна страна тогда была у нас», – это подтверждает, что ВОВ – это единственное, что сейчас нас продолжает связывать. Говорить обратное – это прикрывать своё нежелание и неумение использовать этот фактор.

Но нас связывает не только ВОВ. Нас связывает и Куликовская битва, и сражение при Бородино. Всё, что связано с отданием жизни за Родину, нас связывает. Не важно, когда это было, погибать во цвете лет всегда одинаково страшно. И то, ради чего это делалось, всегда свято. А наше поколение предало память предков, молча приняв развал Отечества и назвав те времена «проклятым прошлым».

А вот на Украине удалось внушить, что наша история – не их история. И страна сразу распалась. Назарбаев тоже поднимал тосты «за освобождение от русской оккупации», и ВОВ называл чужой войной. Казахстан вели в Новую Османскую Империю, и потому общая история с Россией мешала. И где сегодня Назарбаев? Ушел с позором.

Был период, когда с Белоруссией Лукашенко делал то же самое. Говорил, что Белоруссия участвовала в чужой войне. Сейчас он это делать перестал. Но те, кто тогда ему поверили, сейчас против Союзного государства и за уход Белорусии в ЕС и НАТО. Допугались себя и всех прочих НКВД, Берией и репрессиями. Как теперь с этим быть? Особенно в свете требования пункта Указа о недопустимости «подрыва доверия к институтам государства, в особенности к правоохранительным органам»?

Ещё один важный пункт в Указе: упоминание о государствообразующем русском народе. Россия – интернациональная сетевая структура, в основе которой лежит принцип этнического ядра. Русский язык здесь не просто коммуникативное средство, а поле формирования смыслов. Разрушение критериев самоидентификации этнического ядра – это разрушение несущей конструкции государства.

Россия состоит из нескольких этнических ядер, самым крупным из них является русское. Оно обладает самым мощным гравитационным притяжением, по аналогии с Солнечной системой. Если самое крупное русское ядро разрушится, все прочие ядра получат центробежные направления. Сохранить единую государственность в сочетании со стиранием субъектности русского этнического субэтноса абсолютно невозможно.

Указ президента «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» направлен именно на создание условий для прекращения того курса, который был заложен ещё большевиками и продолжен либералами. Это курс на подавление русского этнического ядра как имперского, угнетательского, несправедливого, и потому нуждающегося во всяческом ослаблении. Русская история подавалась как проклятое прошлое, объект стыда и требовала отказа от него.

Русскую идеологию стали формировать не просто инородцы, а инородцы, одержимые идеей мести русскому субэтносу за его историческую роль. Немудрено, что результатом всего этого стало уничтожение Российской империи, СССР, и вот теперь под угрозой федеративная Россия, мягко либеральная, и потому терпимая к тому, что смыслы жизни для неё формулируют те, кто к её этническому ядру с его ценностями и смыслами относится со страхом, ненавистью и презрением.

В связи с этими соображениями Указ президента о защите традиционных ценностей нужно непременно приветствовать. Независимо от следов тех детских болезней либерализма, которые зашиты в некоторых его строках. Главное в том, что корабль начал разворачиваться с курса, которым следовал последние 30 лет. Возможно, с даты подписания этого Указа начнётся период того самого возрождения России, которого ждут 80% её населения.

Национализация элиты России должна начинаться с провозглашения защиты традиционных ценностей. Отказ от двойного гражданства и утилизация офшорной аристократии – это следующий шаг. Либеральная элита и суверенитет России отныне несовместимые понятия.

Институт РУССТРАТ